0За три года существования «Возможности» супруги Слободян и их команда смогли выстроить целую систему помощи беспризорным и безнадзорным детям. В то время как большинство уфимцев равнодушно проходят мимо попрошаек, отворачиваясь от них или даже прогоняя от себя, Слободян открыли Центр дневного пребывания детей и социальную гостиницу для нуждающихся. Виктор и Наталья проводят рейды: ищут детей, оказавшихся на улице, и пытаются вернуть их домой…
Раз в неделю сотрудники «Возможности» объезжают места скопления беспризорников, кормят их, лечат, помогают восстановить документы, уговаривают вернуться в семью или приглашают в социальную гостиницу.
Чаще всего «клиенты» «Возможности» кучкуются возле ресторанов МакДональдс на проспекте Октября и в Сипайлово. Здесь всегда есть работа – дети моют стекла автомобилей. За это водители дают подросткам мелочь, которые беспризорники тратят на мороженое и гамбургеры.
– Ну и кто «пыхал»? – орава из 5 разношерстных подростков отчетливо источает запах клея «Момент» и Виктор Павлович это чувствует. Один из мальчишек честно признается: «я».
– Ну ладно, пойдемте кушать, – говорит Виктор Павлович. Пускаться в нравоучения – бесполезно.
В это время соцпедагог Алина и волонтер Дмитрий разливают суп по пластиковым тарелкам. На сладкое – пирожные. «У шпаны трехразовое питание – во вторник во время рейда, в среду и четверг – в дневной центр!» – шутят волонтеры. В шутке, видимо, большая доля правды. По крайней мере, подростки налетают на еду шустро.
– Мы ровно живем, красиво! – Артем заметил диктофон в моей руке и не упустил возможность поерничать. На вид ему лет 16, одет прилично. Впрочем, все они неплохо одеты. Если бы не запах клея, то и не признаешь в этих мальчишках уличную шпану. Современные беспризорники стараются максимально сливаться с толпой – так проще жить. Истории почти у всех одинаковые – родители пьют, дети ищут себя на улице.
– У меня дома 2 ноутбука и телевизор, отчим в кредит все берет! – Сева резво уплетает еду и похваляется с набитым ртом. Чуть позже Виктор Павлович расскажет, что Сева с мамой переехали в Уфу из Казахстана, но в новой семье сын оказался лишним. Вот и понесло ребенка на улицу – школу забросил в 6м классе, домой заходит периодически – помыться.
– Те, кто сбежал из гостиницы, они скучают, видно же. Но улица тянет. Она – как наркозависимость – не отпускает так просто, – в глазах социального педагога Алины читается обеспокоенность за подопечных. – Да и клей этот проклятый. Не так просто свою жизнь резко изменить. Срок адаптации, как минимум полгода. Но это самые сложные полгода. Сева сбежал, зато увидел, что можно жить подругому. После этого засуетился, паспорт начал оформлять. А потом и в школу, глядишь вернется. Мы уже договорились на дистанционное обучение.
– Поваромкондитером хочу быть, – признается Сева о своих мечтах.
– Да, он такую шикарную лазанью приготовил на днях в центре! – Алина знала, чем задеть Севу, и тот с блеском в глазах начинает рассказывать о том, как лучше всего приготовить болонское блюдо.
Дверь в обычную трехкомнатную квартиру типичного панельного многоэтажного дома открыла соцпедагог Ольга. Ощущение, что попал в многодетную семью среднего достатка – приличный ремонт, стеллажи и мебель из Икеи, в спальнях – спаренные двухъярусные кровати. Ремонт сделали волонтеры, кровати и мебель подарили неравнодушные люди. Вот уже полтора года существует первая в республике социальная гостиница – сюда попадают дети, которые больше не хотят жить на улице и по какимто причинам не могут оставаться в семье. В таком случае, родители подписывают договор с «Возможностью», и дети переезжают жить сюда. На данный момент в гостинице проживает 5 детей.
«Мы не просто помогаем детям решать уроки, или учим готовить, мы во многом заменяем им родителей» – говорят педагоги. Для биологических родителей проводят собрания, на которых соцработники объясняют, как вернуть ребенка в семью.
– Дай поиграть! – трехлетний Саня тянется за фотоаппаратом. Повесив ремень от тяжелой зеркалки на шею, Александр тут же скрывается за дверью мальчишеской комнаты.
Сане повезло больше, чем многим – вот уже скоро его заберет отец, как только вернется с вахты. Раньше он сына не признавал, но как только неблагополучная мать попала в тюрьму, одумался и решил забрать ребенка.
– Очень смышленый мальчик. Все, что с кнопочками, любая техника – он ее осваивает в считанные минуты и с удовольствием пользуется. Ему игрушек не надо, фотоаппараты да компьютеры подавай! – в подтверждение слов Ольги из соседней комнаты слышится звук затвора фотокамеры.
Центр дневного пребывания – это некий штаб для детей. Раз в неделю сюда стекаются беспризорники, чтоб просто нормально поесть. Дети вместе с соцработниками ходят на катки, выставки, в цирк.
Две двери рядом. Одна ведет в отдел полиции, другая в баптистский приход. Как выяснилось, помещение детям выделили религиозные деятели. Сначала слегка насторожило, но потом выяснилось, что зря – баптисты не лезут в дела Центра.
Небольшая комната с большим столом. Вдоль стены – стеллаж с ящиками. В них – посуда, настольные игры, канцелярские принадлежности, все необходимое для рисования, лепки. Холодильник, «микроволновка», чайник. По сути – обычный подростковый клуб, каких было много в начале 2000х.
За столом сидят дети, сегодня их человек 1112. В тарелках – суп, хлеб. Однако к еде никто не притрагивается. Все слушают Марину – психолог «Возможности» начинает занятия с поучительной истории. Сегодня – про добрые дела, которые делаются тайно, не для огласки. Затем обсуждение, плавно перетекающее в разбор полетов за неделю: ктото принес с собой запах клея, ктото в очередной раз пришел с синяком под глазом, а главной темой стали ребята, попавшие в полицию и устроившие рэпконцерт в отделении.
В конце лекции все получают по банке спрайта и снова возвращаются в основную комнату. Соцпедагог Алина и психолог Марина индивидуально общаются с детьми, ктото готовит салаты. Перекусив, на стол расстилают настольные игры, выставляют краски. Дети вместе с педагогами принимаются играть, рисовать. Наверно, для многих это время – единственное, когда не надо думать о суровых законах улицы.
– У нас заключен договор о сотрудничестве с отделом опеки и попечительства администрации Уфы. Финансово они нам не помогают, но зато и не мешают. Иногда, полицейские приводят к нам беспризорников в гостиницу. Что касается вопросов санитарии и гигиены, у нас есть специальное карантинное помещение, где мы помещаем подростков, у которых вши, чесотка или другие болезни. В прошлом году мы прошли проверку Роспотребнадзора, так что в этом вопросе все у нас в порядке, – говорит Наталья Слободян.
13летний Никита ушел из дома – от пьющих родителей. «Отчим, как выпьет, драться лезет, сестра нюхает клей, а маме я вообще не нужен. В школе надо мной смеются, обижают. А здесь я – равный, среди своих», – объясняет причину ухода из дома Никита…
Деньги мальчик зарабатывает мытьем стекол и фар автомобилей у МакДональдса – раньше попрошайничал, но с этим, признается, проблем больше: «Денег – мало, а в полицию каждый день забирают. Некоторые сотрудники и чаем напоят и переночевать оставят на диване, а некоторые – избивают. Палец на ноге сломали в последний раз, воспитатели хреновы», – ругается мальчик.
Большинство безнадзорников проводят день на улице, а ночевать возвращаются домой. Другие ночуют в подъездах и на теплотрассах. «В подвалах блох слишком много. А так матрас старый кидаешь между труб, сверху одеялком – и тепло, и не заметно почти», – делится Никита.
Он почти идеально знает английский язык – бросив школу в 6 классе, мальчик успел самостоятельно изучить курс иностранного до 11 класса включительно. «Мечта есть путешествовать и дипломатом быть. Чтобы от твоего решения чтото зависело, чтобы быть важным. Но это нереально. Из реального – на море поеду летом» – Никита очень сурово дает оценку своим мечтам. На море мальчишка ни разу не был, но в кармане хранит рекламный календарик за 2011 год, где изображен берег Турции. «До Турции не доеду. Куда товарняки едут, туда и направлюсь» – похоже, у Никиты море – уже не мечта, а конкретный план.
В соцгостиницу Никита пока не хочет. «Спасибо огромное за еду, за доброту. Но я не пойду туда – мне на улице легче. Я тут сам за себя».