0– Сам не знаю (улыбается). Вырос в условиях, которые отличаются от того, как растут дети сейчас: в тяжелые годы войны, когда мы никогда досыта не ели. Помню, как ждали годовщины памяти Ленина, потому что в этот январский день колхоз лапшой кормил, и после этого, казалось, два дня еще сытые были.
Весной картошку на поле собирали (которая с осени случайно осталась на поле и перезимовала под снегом – прим. ред.), летом – колосья. Молотили их на ручной мельнице, ели. Прятали, чтобы в ходе обыска не нашли. Однажды этих колосьев наглотался прямо в поле – у меня потом кровотечение внутреннее было… Помню, как эту мельницу у нас конфисковали.
Если болели – лечились народными средствами. И ничего, никто не умер. Условия, конечно, трудные были, поэтому такими крепкими и стали.
Наверное, я – витаминизированный. Всетаки в детстве мы ели все, что было съедобным: кислятку, ревень – как бы сейчас сказали – природные витамины. В войну и после нее голод был…
И, тем не менее, люди были совершенно другие – здоровые, добрые. А какие женщины – по десять детей рожали… Посмотрите, какие сейчас хилые мальчишки в армию уходят. А раньше они шли туда крепкими, а возвращались вообще красавцами! Потому что в те годы на селе никто не курил и не пил. Помню, у нас на всю деревню один курящий был. А пьющие только после войны появились – когда солдаты стали возвращаться.
– Раньше не было такой традиции, чтобы дни рождения отмечали. Не было ни тортов, ни свечек, ни поздравлений. Это потом все появилось. Когда первый раз отметил – даже не помню. Сейчас, конечно, все знают, когда у меня этот праздник – звонят, приходят, поздравляют.
– Нет, вообще не люблю. За двадцать лет работы забыл, что такое праздники. Считал своим долгом полностью отдаваться республике, раз народ меня выбрал: не только в рабочие дни, но и в выходные, и в праздники звонил главам районов, старался быть в курсе всех дел. Работали круглыми сутками. Везде старался сам до всего доходить. Утро у меня начиналось со звонка в районы. У глав, говорят, даже опасения возникали, если несколько дней подряд не звонил: значит чтото не так… (улыбается).
– Трудно сказать, не сравниваю. Вот, за шторкой у меня кий стоит – подарок от Владимира Путина. Храню подарки от Назарбаева, Шаймиева, многих наших политиков, хозяйственников, людей уважаемых и известных.
Подарков много разных было. Когда в отставку уходил – все, что можно было передал в родной Кугарчинский район: там они нужнее, чем здесь. Что-то в детский сад ушло, чтото в школу, чтото в библиотеку…
Стараюсь помогать родному району, своей деревне как могу. Построили в Таваканово детский сад с бассейном, каток. В деревне с сыном Уралом построили мечеть в память о матери. Сейчас шутят, называют эту деревню Тавакансити (улыбается). В ней для жизни реально есть все необходимое… Очень тихо и красиво у нас там. А вообще, когда раньше ездил по Башкортостану, понял, что у нас все районы уникальны: каждый от других отличается, красив посвоему. Все их надо поддерживать, развивать, а не бросать на произвол судьбы…
– Отмечать буду дома, посемейному. В этот день на работу всегда много людей приходит, уже сейчас график плотный… Спокойно посидеть, повспоминать минувшие годы только дома получится.
– Больше всего люблю картошку. В любом виде. Вообще без нее жизни не представляю.
– На коньках с удовольствием в деревне катались – когда маленькими были. Коньки у нас были самодельные: деревянные с железными полозьями, а вместо шайбы использовали замерзший лошадиный навоз. Катались по льду замерзшего пруда. Так что, хоккей – это еще детское увлечение. Настоящий хоккей увидел только в 60ые годы – в Уфе. С тех пор и стал горячим болельщиком.
Мы и в футбол играли. Только мяча у нас не было. Делали сами из конских волос. Если такой мяч промокал, он становился мягким и очень тяжелым. И когда прилетал сзади – мог оставить гигантский синяк. Больно было…
Я еще авто и мотогонки люблю. Помню, когда начал учиться в нефтяном техникуме, снимал квартиру у родственников одного мотогонщика. Тогда их имена гремели на весь Советский Союз, на весь мир: Фарит Шайнуров, Габдрахман Кадыров, Борис Самородов, Юрий Дудорин, Николай Чернов. К нам на гонки чехи, шведы приезжали. Здесь такие ледовые страсти кипели!
– Таких увлечений нет, но если будет надо – лапти сплести смогу. Топор в руках держать умею. Косить (смеется).
– Читаю я каждый день, сейчас, в основном, журналы – «Эксперт», «Профиль», «Forbes». Тяги к художественной литературе в последнее время нет. А журналы я люблю – особенно о политике и экономике.
– Считаю, что алкоголизм – это болезнь, но если человек вообще не пьет, значит, он тоже больной (смеется). Сам выпиваю редко: только за компанию, на праздниках. Все должно быть в меру.
Путин, вот, мало пьет. И в еде неприхотлив. Чем угощаешь – то и ест. Ему понравилась наша еда: казылык, конское мясо, катык, вяленый гусь…
К курению отношусь отрицательно. До 1978 года курил сам, правда, мало – по 56 сигарет в день. Потом бросил. Сейчас мне даже со стороны на курящих неприятно смотреть, особенно если это женщины или дети.
– Что касается Обамы, то это не шутка. Читал книгу о его жизни, могу сказать, что у него жена действительно молодец: умная, сильная…
– Которые не ругаются (смеется). Сегодня все женщины красивые: сейчас есть масса возможностей, чтобы ухаживать за собой. Аккуратность, подтянутость, женственность – всегда вызывают симпатии.
Что касается моей супруги, – это моя опора, живем с ней душа в душу уже больше полувека. Мы ведь столько пережили вместе… Всегда меня понимала, поддерживала.
– Конечно, за годы привык каждый день чемто заниматься: управлять, решать проблемы, строить планы. И когда всего этого вдруг не стало, был период, когда у меня было не очень приятное ощущение того, что остался без активной, напряженной работы. Когда всю жизнь трудишься, очень неуютно без дела сидеть. Но все это прошло, когда начал заниматься фондом «Урал». Здесь работы очень много, постоянно разбираем обращения, проводим переговоры с банками, выезжаем на объекты.
Как и раньше, с утра – на рабочем месте. Работа в Благотворительном фонде – очень интересная, много писем получаешь, чего только нет. Мы являемся самым крупным фондом в России.
Если бы не было нашего фонда – не было бы в республике ни хоккея, ни массового волейбола, ни мотогонок, ни сотен вылеченных больных.
– Самое главное для меня – это успехи Благотворительного фонда «Урал». За прошедший год мы распределили расходы по нескольким направлениям, сейчас четко знаем, когда, сколько и куда направим, какой социальный результат получат люди в республике от этого. У нас сформировался хороший коллектив. Интенсивная работа сотрудниками фонда ведется каждый день, зачастую и в выходные.
– Много благодарностей слышим за оказанную помощь. Сейчас о работе фонда не только в республике, по всей стране знают.
Часто с просьбами подходят. Очень много обращений по поводу планируемых закрытий школ и фельдшерскоакушерских пунктов. Не понимают и не принимают люди такую «оптимизацию».
Полностью разделяю их позицию. Нельзя на сельские школы смотреть только с бухгалтерских позиций, рассуждать только с точки зрения сиюминутной копеечной выгоды. Школа для современной деревни – это основа экономического, культурного развития.
В этом случае самих сельчан в такой деревне ничто не будет держать.
Посмотрите на регионы, где разорили село, возможностей для развития у них стало меньше. Нельзя допустить деградации нашей деревни.
Часто смотрю ТНВ, интересуюсь, что у соседей делается. В Татарстане принято решение не закрывать школы. Эта политика выдерживается четко. Они думают о будущем республики, об аграрном фундаменте экономики, о своей культуре. Радеют за свой язык.
Приятно посмотреть по ТНВ передачу «Родная деревня». С какой заботой, любовью там рассказывается о жизни сельских районов. На БСТ таких сюжетов о реальных проблемах и заботах наших сельчан явно не хватает. Идут одни хвалебные отзывы о сегодняшней жизни и мнимых успехах.
Нельзя закрывать школы. Народы Башкортостана имеют право изучать свой язык, свою культуру. Дети имеют право учиться в школе в родной деревне, а не трястись по утрам в автобусе или пешком ходить в соседние села. Мы это уже проходили! Зря что ли мы строили эти школы? Для чего повышали уровень доступности медицинской помощи? Не хотят люди возвращаться во вчерашний день, на четверть века назад.
Скатиться вниз легко. Подняться на новый уровень тяжело, для этого необходимо напрягать силы, для этого надо сообща работать. На меня, конечно, ворчали некоторые руководители предприятий, что заставлял в республиканский бюджет больше средств отдавать, социальной сферой заниматься. Но без этого не получится развивать наш родной край, создавать здесь для людей комфортные условия жизни.
– Чтобы «Салават Юлаев» сегодня выиграл в матче против «Ак Барса»! (смеется).
А в целом, чтобы Башкортостан развивался, выигрывал, выходил на новые рубежи созидания.
Так в мире устроено, что когда мы решаем одну проблему, то перед нами встает новая задача роста. И это замечательно, это значит – жизнь продолжается.
Ну и, конечно, чтобы у фонда нашего было все нормально, чтобы еще большему числу людей получилось помочь.